на парижском кладбище похоронен известный Рудольф Нуреев.
Как отметил английский писатель Пол Рассел, тело Нуреева без бородавки таланта имело бы крайне непрезентабельный вид. За вычетом Божьего дара в нем мало симпатичных черт: необразованный выскочка, миллионер с сомнительным вкусом и манией накопительства. Тем не менее на Нуреева молилось полмира. Он был совершенно непревзойденным танцовщиком, человеком, фанатически преданным искусству.
"Нет в мире другого такого танцора, который бы оказал столько влияния на историю, развитие и восприятие балета, как Рудольф Нуриев. Он изменил взгляды людей. Мальчик из маленького уральского городка стал виновником перемен в целом искусстве", — так начинает свою биографическую статью о Нуриеве танцевальный критик и биограф мастера Джон Персивал.
В канун нового 1945 года, мать Нуриева Фарида, всего с одним билетом на руках, провела всех четырех детей на балет "Журавлиная песня" в котором главную партию исполняла башкирская балерина Зайтуна Насретдинова. Тогда-то юный Рудольф Нуриев и решает стать танцором.
Рудольф решает испытать судьбу и пробует осуществить мечту: поступить в Ленинградское хореографическое училище. На последние деньги покупает билет до Ленинграда и оказывается зачисленным со словами: "Вас ждет или блестящее будущее или большое разочарование. Второе более вероятно.
Попросить убежища Нуреева заставила череда мелких, но невыносимых унижений, завистники в театре, постоянный страх стать невыездным.
В 1958-м он вместе со своей партнершей в течение месяца гастролировал в ГДР в составе пестрой делегации артистов самых разных жанров. Они много ездили на автобусе по всей стране. Балерина ходила в брюках. По возвращении директор Госконцерта написал в отчете о поездке о том, что она даже в Дрезденскую галерею ходила в таком “непристойном” виде. Балерина стала невыездной и не поехала на гастроли в Париж, которых вся труппа Кировского очень ждала. Нуреева этот случай потряс.
В 1961-м году, чтобы остаться на Западе, надо было обратиться к первому попавшемуся полицейскому и попросить политического убежища. Так Нуреев и сделал за два часа до отлета в Москву, решив рискнуть, хотя у него не было ни гроша, хотя он не говорил ни на одном иностранном языке и вообще его мало кто тогда знал на Западе.
Через два месяца после побега он уже танцевал в балетной труппе маркиза де Кюваса. Еще через полгода съездил в Нью-Йорк, познакомился с Баланчиным. В феврале 1962 года подписал контракт с Лондонским королевским балетом. Факт был беспрецедентным – туда не брали людей без британского подданства. Для Нуреева сделали исключение – он стал партнером блистательной английской балерины Марго Фонтейн. Когда она познакомилась с Нуреевым, ей было 42 года и она как раз собиралась оставить сцену. Нуреев вдохнул в ее танец, техничный, но по-английски обделенный эмоциями, невероятную чувственность. Они танцевали вместе десять лет и считались самым гармоничным балетным дуэтом своего времени.
В 1964 году на сцене Венской оперы Нуреев поставил “Лебединое озеро”, и вместе с Марго они исполнили главные роли – им устроили безумную овацию, занавес поднимался больше восьмидесяти раз.
А в 1977 году, когда Королевский балет искал нового директора, Нуриев рассматривался как один из основных кандидатов, но артист отказался от должности - он хотел продолжать танцевать. Впрочем, через шесть лет — в 1986 году — Нуриев занимает пост руководителя парижской Гранд-опера и руководит ей в течении шести лет.
Едва ли не первая и, по мнению многих биографов, главная любовь Нуриева, которую он пронес через всю жизнь, был датский танцор Эрик Брун, с которым Рудольф познакомился в Копенгагене. Их роман длился до 1986 года, когда Брун умер от СПИДа.
Незадолго до этого — в ноябре 1984 года Нуриев сам сдал анализ на ВИЧ, который оказался положительным. При этом, по мнению врачей, танцор был болен уже как минимум четыре года. С ВИЧ инфекцией великий танцор прожил более 10 лет и умер 6 января 1993 года.
российскому государству счета предоставляют, за неимением других адресатов, а оно ни мычит, ни телится. Ну, скажите, вот Вам, Вадим, есть дело до каких-то костей, которые храняться непоймигде, куда Вы м.б. и в жизни не доберетесь? Ну и нашему государству нет дела. Вот и весь механизм. Я еще удивляюсь, что французы это все терпят, списываю только на выгоду от туристического бизнеса.
