Православный форум Доброе слово

KseniaVinni

Не хулитель
Я не любил своей профессии. «Класс! Бабки, магарычи, жизнь-малина», – уговаривали меня идти в училище на слесаря-сантехника. Бабки и магарычи пошли, но жизнь малиной не казалась. Срывал злость, лупцуя ногой свой потёртый чемоданчик с инструментом, и уже не мог выносить вонь канализации.
В армии овладел специальностью водителя.
– У, шоферюга-ворюга, повезло тебе: калым, халтура, девочки заплечные, – вновь подбадривали меня. Дорогу я полюбил, но моя старенькая фура частенько меня подводила. Бог знает сколько я провалялся под ней и в дождь, и в снег, и в жару. Как-то лежал в очередной раз весь в мазуте, а мимо прошла влюблённая пара с магнитофоном, из которого звучало:
Лучше веселиться, чем работать,
Лучше водку пить, чем воевать...
На душе стало ещё гнуснее. Стал крутить гайки, громко выстраивая пятиэтажные комбинации из всех ругательств. Тут вижу, подошли к машине туфельки долларов за 100 и наглаженные брючки:
– Брат, а ты Бога не боишься, что так сквернословишь?
Я вылез из-под машины, готовый «угостить» моралиста монтировкой...
– Ба! Лёха? Ты? – передо мной стоял наш бывший сосед в крутейшем костюме, галстуке и ослепительно-белой сорочке.
– Я, Игорь, я, – отвечает Лёха и как бы невзначай достаёт из кармана маленькую Библию.
– Лёша, а ты что, попом заделался?
– Попы в православии с бабками картинкам молятся. А мы молимся Богу Живому. Приходи к нам. Нам хорошие проповедники нужны.
– Какой из меня проповедник? Я за всю жизнь только две книги прочел: «Мифы Древней Греции» и «Мастер и Маргарита», да и то не дочитал и ничего не понял.
– Ничего-ничего. Приходи.
У них мне понравилось сразу. Само собой – не только секондхендовскими тряпками и американскими консервами из гуманитарки. Меня приняли, как брата. Возились со мной, занимались. И если раньше мои отношения с Богом были «не очень», то теперь я стал хоть что-то понимать. Библия была теперь со мной всегда, и уже через месяц-другой я стал проповедником.
Как стало всё замечательно! Свой чемоданчик с инструментами и монтировку я торжественно выкинул. Теперь и я всегда был при галстуке, чистенький и отглаженный.
Особенно мне нравились богослужения. Молясь «Духом», мы водили хороводы, бегали, прыгали, катались по полу. От монотонной, низкочастотной музыки я, как и все, приходил в блаженный экстаз, смеялся.
Однажды, правда, я чуть не оглох, когда сестра по вере заорала мне прямо в ухо: «Он нас спа а ас!» А как-то раз я больно ударился затылком об стул, когда наш пастырь столкнул меня, прокричав: «Он – Царь царей!»
Иногда ко мне подползали сомнения:
– Трудно представить Ангелов, которые прыгают и прославляют Бога с электрогитарой и ударником. И доводят ли они себя до исступления?
«Хвалите Его...», – тут же открывали мне 150-й псалом и в очередной раз рассказывали об экстазе Апостолов и о скачущем перед ковчегом царе Давиде.
Почему мы, как православные, не молимся за мёртвых? Буду ли я действительно счастлив в Раю, зная, что мои родители мучаются в аду?
– Твои родители сами сделали свой выбор. Им уже не помочь. А в православии даже профессора не знают, что ожидает их в аду: строжайший уголовный кодекс или благодушная амнистия. Они нас не признают. Нас! Пятидесятников! А значит, хулят Дух Святой, что не прощается, – разъясняли мне наставники, и я успокаивался, радуясь, что не принадлежу к хулителям Духа Святого.
После принятия мною водного крещения (поповское, в детстве, – не считается) я женился. Тут в церкви начались трудные времена. Иссяк американо-корейский долларовый источник. Наша церковь «Христиане веры евангельской» раскололась на «Божью любовь» и «Аллилуйя». «Божья любовь» потом – на «Самое полное Евангелие» и «Гефсиманский сад». Мне намекнули, что пора вернуться к чемоданчику и монтировке, от чего я приходил в ужас.
Открылась, правда, классная перспектива. Можно было без проблем уехать в США. Почти весь «Гефсиманский сад» был уже там и неплохо устроился. Нужно было только много денег, но к чемоданчику и монтировке возвращаться опять-таки не хотелось.
Тут будто Дух открыл следующую информацию. Есть некая фирма, которая отправляет нелегально целые семьи в Америку всего за 2000 долларов.
«Слава Богу, мои дети будут учиться в цивилизованной стране», – думал я, продавая всё, чтобы быстро собрать нужную сумму. Я не знал тогда, что эта банда давно специализируется на «верующих нелегалах».
Представители фирмы назначили мне встречу в городском парке. Крепко спрятав деньги, я летел как на крыльях и прибыл раньше времени. Тем не менее меня уже ждали.
– Здравствуйте, вы – Игорь?
Я едва успел кивнуть головой, как две пули из пистолета с глушителем пробили мне грудь.
* * *
Будто в насмешку мне для начала показали ожившие картинки из книги. Тантал безуспешно пытается схватить ртом виноградную гроздь и воду, а Сизиф бесполезно катит свой тяжёлый камень в гору.
– А ты думал, это брехня, сказки детские. Но это язычники, и их судили по их совести, а тебя... – я не видел, кто говорит со мной. Соображать мешали куча событий из моей жизни, пролетавших, как ускоренный видеопоказ. Я уже понял, что меня убили и мои дети в Америку не поедут. Но я же верующий! Я – мученик! Где же Ты, мой Господь?
– Игорь! Игорёчек! – голос мамы звучал где-то рядом.
– А ну прочь, старая вонючка! Не увидишь его. За него там уже никто не помолится.
Что-то вдруг обожгло лицо. Грохнула музыка, и вокруг заорали: «Он – Царь царей! Он – Царь царей! Он – Царь царей!» Это же наша музыка! Это наши прославления! Но почему вместо братьев и сестёр это поют чёрные, обуглившиеся окорочка?!
А вот и все наши. Я увидел с десяток сестёр из «Самого полного Евангелия», в ритмах рок-н-ролла прославляющих Спасителя.
Будь проклят тот день, когда я встретил соседа Лёшу! Лучше бы я продолжал крутить гайки или баранку! Чёрные окорочка «Самого полного Евангелия» вдруг исчезли. Прямо под собой я увидел огромную зияющую дыру, из которой протуберанцами вырывался огонь. Я медленно стал опускаться прямо в неё, пока опять внезапно дыра не исчезла.
– Дуська! Гадина! На целый год за тебя в монастыре подала! Не должно этого быть! Тебя нельзя простить! – с каждым словом, с каждой буквой этого вопля меня окутывал нестерпимый холод, но говорящего я не видел. Баба Евдокия – моя с Лёхой соседка. Года три назад я поменял ей прокладку на кране бесплатно. Жалко было одинокую старуху.
– Ладно, будешь с Сизифом камень катить, но не так просто, а со своим платочком Фриды.
Платок Фриды? А, это из «Мастера и Маргариты». Женщина запихнула платок в рот своему новорождённому нагулянному ребёнку и уже задушенного закопала в саду. После её собственной смерти ей каждый раз подкладывали этот с каёмочкой платок. Она его и топила, и сжигала, но он появлялся вновь и вновь... А я при чём? Я своих детей не убивал!
«Лучше бы я до конца своих земных дней работал сантехником или водителем и ходил в православный храм», – думал я, кряхтя под тяжестью каменной глыбы и груза на спине: чемоданчика с инструментами и монтировкой.

Игумен Варсонофий (Подыма)

Православный форум Доброе слово

Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим (Еф.4:29)

Не хулитель

Информация о пользователях форума