Искание безвременного и преждевременного открытия в себе явственного действия бла-
годати запрещают все св. отцы. Епископ Игнатий подкрепляет свои слова грозным прещением
преп. Григория Синаита14, а также словами св. Нила Сорского: «Память Божия, то есть умная
молитва, выше всех деланий, глава добродетелей, как и любовь Божия. Кто бесстыдно и дерзко
захочет войти к Богу и беседовать с Ним чисто, кто нудится стяжать Его в себе, тот удобно
умерщвляется бесами, если будет попущено, как взыскавший достигнуть того дерзостно и гор-
достно, превыше своего достоинства и устроения».
Возникает вопрос, не распространяется ли грозное предупреждение и на тех новоначаль-
ных и страстных, которые совершением Иисусовой молитвы «в глубине своего сердца» стре-
мятся очистить сердце от страстей?
Ответ на этот вопрос мы находим у преп. Григория Синаита в его учении о борьбе с
помыслами. Здесь мы входим в такую область делания Иисусовой молитвы, которая близка
и понятна более монашествующим, нежели мирянам, но и мирянам не мешает иметь о ней
некоторое понятие – оно может и им оказаться полезным.
Преп. Григорий Синаит указывает разные способы борьбы с помыслами: одни – для силь-
ных и совершенных, другие – для слабых и новоначальных.
Сильным и совершенным надлежит всегда бороться один на один и непрестанно обра-
щать на них меч духовный, иже есть глагол Божий (Еф. 6, 17); немощные же и новоначальные
пользуются, как твердынею, бегством, с благоговением и страхом отказываясь от противобор-
ства и не дерзая прежде времени вступать в него, и таким образом избегают смерти… Сего
ради новоначальному надлежит внимать сердечному действу, как незаблудному (то есть стоя
вниманием в сердце, творить молитву Иисусову), все прочее не принимать до времени уми-
рения от страстей. Из новоначальных никто никогда не может отогнать помысла, если Бог не
отгонит его. Только сильным свойственно бороться с ними и прогонять их. Но и они не сами
собою отгоняют их, а Богом воздвигаются на брань с ними, как облеченные во всеоружие Его.
Ты же, когда приходят помыслы, призывай Господа Иисуса часто и терпеливо, и они отбег-
нут: ибо, не терпя сердечной теплоты, молитвою подаемой, они, как огнем палимые, отбегнут.
Иисусовым именем, говорит Лествичник, бичуй супостатов: ибо Бог наш есть огнь, поядаяй
злобу… Не имеющий же действа молитвы иным побеждает их, подражая Моисею. Ибо когда
он восстанет и на небо прострет руки и очи свои (см.: Исх. 17, 11), Бог прогоняет их. Потом он
опять садится и начинает молитву с терпением. Вот какой способ употребляют еще не стяжав-
шие действа молитвы. Но и имеющий действо молитвы при движении телесных страстей – раз-
ленения или блуда, страстей лютых и тяжких, часто вставая, простирает руки в помощь против
них. Однако опасаясь прелести, не долго сие творит, и опять садится, чтобы враг не обольстил
ума его, показав какой-либо призрак. Ибо иметь ум, даже безопасный от падения, и горе, и
долу, и в сердце, и всюду безопасным от вреда свойственно одним чистым и совершенным.
Преп. Григорий Синаит
* * *
Из этих слов св. Григория Синаита видно, что предупреждение его, которое мы привели
выше, не относится к тем, кто, стоя вниманием в сердце, творит Иисусову молитву на помыслы;
она относится к тем, кто самовольно и преждевременно стремится к созерцательной молитве,
или же, будучи страстным, вступает в единоборство или противоборство бесовским помыслам,
тогда как ему нужно, стоя вниманием в сердце, вопиять именем Божиим о помощи против
врагов.
То же самое говорит и преп. Варсонофий Великий15, отвечая на вопрос ученика.
Вопрос. Если страстный помысл войдет в сердце, чем отражать его? Тем ли, чтобы про-
тиворечить ему, или произнести запрещение, и как бы прогневаться на него, или тем, чтобы
прибегнуть к Богу и повергнуть пред Ним свою немощь?
Ответ. Страсти те же скорби, и Господь не отделил их, но сказал: призови Мя в день
скорби твоея, и изму тя, и прославиши Мя (Пс. 49, 15). И потому в отношении всякой страсти
ничего нет полезнее, как призывать имя Божие. Противоречить же прилично не всем, но только
сильным о Боге, которым повинуются бесы. Если же кто из несильных будет противоречить,
бесы ругаются над ним, что, находясь в их власти, он им же противоречит. Также и запрещать
им – дело мужей великих, имеющих над ними власть. Многие ли из святых запрещали диаволу,
подобно Михаилу Архангелу, который сделал сие, потому что имел власть. Нам же, немощным,
остается только прибегать к имени Иисусову: ибо страсти, как сказано, суть демоны – и исходят
(от призывания сего имени).
Преп. Варсонофий
* * *
То же самое читаем мы и у св. Исихия.
Если, начав жительствовать во внимании ума, с трезвением сочетаем смирение и с пре-
кословием совокупим молитву, то будем добро шествовать мысленным путем, как со светиль-
ником света, с поклоняемым и святым именем Иисуса Христа, как выметая и очищая от греха,
так и украшая и убирая дом сердца своего. Если же на одно свое трезвение или внимание пона-
деемся, то, скоро подвергшись нападению врагов, падем, быв низринуты. И начнут тогда во
всем одолевать нас эти коварнейшие злокозники, а мы начнем больше и больше опутываться
злыми пожеланиями, как сетями, или совершенному закланию удобно подвергнемся от них,
не имея в себе победоносного меча – имени Иисус-Христова. Ибо только сей священный меч,
будучи непрестанно вращаем в упраздненном от всякого образа сердце, умеет обращать их
вспять и посекать, опалять и поядать, как огонь солому.
Преп. Исихий
Итак, сильные в Боге с этим священным мечом выступают на борьбу с врагом; немощные
же, спасаясь бегством в собственное сердце, оттуда вопиют к Господу Иисусу о помощи, и
таким образом избавляются от врага. Нет, однако, ничего опаснее, как поддаваясь помыслам
и впадая в тяжкие грехи, совмещать это с Иисусовой молитвой.
Мне известно, что некоторые благонамеренные люди, но впадающие в блуд на самом
деле, не могущие по несчастной привычке воздержаться от падений, покушаются на упражне-
ние в сердечной молитве. Может ли быть что-либо безрассуднее, невежественнее, дерзостнее
этого начинания!
Еп. Игнатийv
* * *
Сумасшествие от молитвы Иисусовой может произойти тогда, когда, творя сию молитву,
не отстают от каких-либо грехов и привычек грешных, кои осуждает совесть. При сем внутри
происходит глубокий разлад, прогоняющий всякую мирность сердца. Отсюда помутиться
может голова, и понятия прийти в смятение и запутанность.
Еп. Феофан
Конечно, в приведенных примерах виновата не Иисусова молитва, а виновато допущен-
ное противоречие между порочным образом жизни и молитвенным деланием. Душа не может
мириться с таким внутренним противоречием и такой двойственностью, и нарушенное равно-
весие духа и постоянные укоры совести приводят к душевному расстройству.
Из всего сказанного совершенно ясно, что вышеупомянутая угроза и прещения препо-
добных Григория Синаита и Нила Сорского не относятся к тем, кто, будучи обуреваем стра-
стями и помыслами, с покаянным чувством, с благоговением и вниманием, в глубоком сми-
рении ищет в молитве Иисусовой спасения и очищения от страстей. Угроза относится только
к тем, кто самочинно и дерзостно стремится преждевременно, не очистившись от страстей,
к высшей, созерцательной молитве, или к тем, кто, предаваясь своим страстям и не заботясь
об очищении сердца, пытается совместить с этим и делание Иисусовой молитвы. Такой может
даже повредиться и умом.
Существуют и другие неправильные подходы к Иисусовой молитве, о которых необхо-
димо знать молящемуся. И хотя они также более имеют отношение к монашествующим, но не
мешает их знать и каждому делателю Иисусовой молитвы. Таковы, например, те неправиль-
ности в молитве, о которых говорит св. Симеон Новый Богослов в своем Слове о трех обра-
зах внимания и молитвы. Это свое слово он предваряет следующими поучительными настав-
лениями: «Есть три образа внимания и молитвы, которыми душа возвышается и преуспевает,
или низвергается и гибнет. Кто эти три образа употребляет в свое время и как следует, тот
преуспевает; а кто употребляет их неразумно и не вовремя, тот низвергается. Внимание так
должно быть связуемо и неразлучно с молитвой, как связано и неразлучно тело с душой. Вни-
мание должно идти вперед и сторожить врагов, как некий страж; оно первое пусть вступает в
борьбу с грехом и противостоит злым помыслам, входящим в душу, а позади внимания пусть
следует молитва, которая истребляет и побивает тотчас все те злые помыслы, с которыми перед
сим вело брань внимание: ибо одно оно не может их побивать. На этой брани внимания и
молитвы (с помыслами) висит жизнь и смерть души. Если вниманием храним молитву чистой
то преуспеваем, а если не внимаем, чтобы хранить ее чистой, но оставляем неохраняемой и
она оскверняется злыми помыслами, то бываем непотребными и безуспешными».
После этих слов преп. Симеон переходит к первому образу внимания и молитвы, в кото-
ром неправильное преобладающее положение занимает воображение.
Передавая слова преп. Симеона, еп. Феофан предваряет их следующими своими заме-
чаниями: «В естественном порядке, или строе наших сил, на переходе отвне внутрь (то есть
к сердцу) стоит воображение. Надо благополучно миновать его, чтобы благополучно попасть
на настоящее место внутри. По неосторожности можно застрять на нем и, оставаясь там, быть
уверенным, что вошли внутрь, тогда как это только внешнее преддверие… Да это бы еще
ничего, но этому состоянию всегда почти сопутствует самопрельщение, а из него развивается
визионерство с его пагубными последствиями… Известно, что вся забота ревнителей о духов-
ной жизни обращена на то, чтобы поставить себя в должное отношение к Богу. Совершается
это и обнаруживается в молитве. Она есть путь восхождения к Богу, и ее степени суть сте-
пени приближения нашего духа к Богу. Самый простой закон для молитвы – ничего не вообра-
жать, а собравшись умом в сердце, стать в убеждении, что Бог близ, видит и внимает, и в этом
убеждении припадать к Нему, страшному в величии и близкому в благоснисхождении к нам…
Помышлять о Нем надобно, как о Духе чистейшем, не имеющем никакого вида и образа…
Иметь такое помышление дает только благодать, когда образуется в сердце чувство к Богу. До
тех же пор помышление наше о Боге не совершенно, смешано с какою-либо формой. Напри-
мер, пророк Давид говорит: Предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть (Пс.
15, 8). Это образ. Всячески надо стараться о том, чтобы молиться без образов Божиих. Стой в
сердце с верою, что и Бог тут же есть, а есть, не соображай… Между тем иные вот что делают
во время молитвы»… Далее следуют слова св. Симеона: «Предстоя на молитве, возводят на
небо очи и ум и воображают в уме своем Божественные помышления, небесные блага, чины
святых Ангелов и обители святых, словом – все, что говорится в Писании об этих предметах,
вызывают их из памяти и перебирают воображением во время молитвы, стараясь потрясти
этим свое чувство, в чем иногда и успевают, разгорячают свое сердце к желанию Божествен-
ного, умиляются и плачут»…
* * *
Иерей. Батюшка, да ведь молящиеся такой молитвой есть и среди моих прихожан. В
ней они видят проявление подлинного религиозного настроения, очень высоко ее ценят, ищут
ее и, когда достигают, думают, что достигли истинной молитвы, и боятся потерять ее. Иные
при этом видят даже свет от икон или улыбку на иконных ликах и другие подобные явления,
которые они считают благодатными.
Инок. Слушайте дальше, и вы увидите, насколько они правы и в чем ошибаются. Еп.
Феофан продолжает: «Представлять предметы Божественные под теми образами, как они пред-
ставляются в Писании, ничего нет худого и опасного; мы и рассуждать о них иначе не можем,
как облекая понятия в образы, – но не должно никогда думать, что и на деле так есть, как
эти образы являются, и тем более останавливаться на этих образах во время молитвы. Во
время благочестивых размышлений или при богомыслии это уместно; но во время молитвы
нет. Образы держат внимание вовне, как бы они священны ни были, а во время молитвы вни-
манию надо быть внутрь, в сердце; сосредоточение внимания в сердце есть исходный пункт
должной молитвы. И поскольку молитва есть путь восхождения к Богу то уклонение внимания
от сердца есть уклонение от этого пути. Значит, употребляющие означенный воображательный
образ держания себя во время молитвы на первых же порах сами себе устраивают препоны к
делу, за которое взялись с такой ревностью. Но в этой неправости начала есть только начало
беды, которое наводит на нечто худшее и опаснейшее. Так как это парение или летание ума в
небесных областях легко и, по связи сердца с воображением, тотчас оставляет след влияния
своего в разблажении чувств, то занимающийся так тотчас начинает мечтать об успешности
своего дела и о своем совершенстве. “У такого, – говорит преп. Симеон, – мало-помалу кичится
сердце; ибо он воображает, что совершаемое им и происходящее в нем бывает от Божествен-
ной благодати к утешению его. Почему он и молит Бога, чтобы дал ему и всегда быть в таком
состоянии; а оно не есть доброе состояние, а прелесть”. Таким образом, у него путь к преуспе-
янию пресекается в самом начале, ибо искомое считается достигнутым, тогда как достижение
его еще не начато. Посему-то такой человек никогда не может прийти в разум и достигнуть
добродетели или бесстрастия».
Далее – самомнение еще более разгорячает воображение, и оно быстро рисует новые кар-
тины, вставляя в свои мечтания личность мечтающего и представляя ее всегда в привлекатель-
ном виде, в близости к Богу, Ангелам и святым. Чем более он так мечтает, тем более укореня-
ется в нем убеждение, что он точно уже друг неба и небожителей, достойный осязательного
с ними сближения и особых откровений. На этой степени начинается визионерство, которое
является и естест венной болезнью душевной, и более того делом врага, который не дремлет.
* * *
Таким образом многие прельстились, видя свет и сияние очами телесными, обоняя бла-
гоухание обонянием своим, слыша гласы ушами своими и т. п. Иные из них повреждались в
уме и переходили с места на место, как помешанные. Иные, приняв беса, являвшегося им в
образе светлого ангела, до того утверждались в прелести, что до конца оставались неисправи-
мыми и не принимали совета ни от одного брата; иные, по внушению бесовскому, сами себя
убивали, низвергались в стремнины, удавливались. И кто может исчислить все прельщения,
в какие ввергал таковых враг! Если не всякий из держащихся такого образа молитвы терпит
вред, то спасаются главным образом те, которые живут в обителях с другими братиями. Но все
же они проводят жизнь без всякого успеха… Бывают видения и истинные, – опытные умеют их
различать от порождений своего воображения и привидений бесовских; но как на деле людей
неопытных более, чем опытных, и к тому же враг слишком хитер, то поставлено вообще зако-
ном (духовной жизни) не принимать никаких видений и не доверяться им. «Внимай себе тща-
тельно, рачитель Божиего дела, – пишет св. Григорий Синаит, – и разумно совершай дело свое.
Если увидишь свет или огонь, вне себя или внутри, или образ какой, Христа, например, или
Ангела, или иного кого, – не принимай того, чтобы не потерпеть вреда. И уму своему не попус-
кай строить в тебе такие образы: это внешнее дело и ведет к прелести. И если заметишь, что
будто тянет кто ум твой к таким внешним воображениям, – не поддавайся, держись внутрь, и
совершай дело внимания к Богу без всяких образов».
Еп. Феофан
