Храм святого Исидора Юрьевского в Коломне, несмотря на свои внушительные размеры, кажется будто бы слитым с окружающей застройкой. «Спасают» лишь устремленные ввысь зеленые купола. А между прочим, эта не слишком заметная на фоне соседнего Николо-Богоявленского красавца-собора церковь стала когда-то весьма заметным явлением в столичной приходской жизни — здесь появился первый в Петербурге этнический православный приход.
ПЕРВЫЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ
Храм святого Исидора Юрьевского в Коломне — один из первых храмов петербургских гастарбайтеров. Промышленный бум времен Николая I привлек в столицу империи большое количество рабочих из окрестных губерний. Очень многобыло среди них выходцев из Эстляндии. Православные эстонцы молились первое время вместе с другими прибалтами в надвратной церкви иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» Александро-Невской лавры. Этим приходом руководил священник Адам Симо, отец новомученика протоиерея Николая Симо. По происхождению он был латыш, и отношения с эстонской частью прихода, самой многочисленной, были у него не то чтобы плохими, но не идеальными.Поэтому эстонцы стали искать себе нового пастыря.
И нашли: своего земляка Павла Кульбуша, будущего новомученика епископа Платона, а пока — студента Санкт-Петербургской духовной академии. После окончания учебы, быстро, за две недели, он решил вопрос с женитьбой и был рукоположен — хотя на его место претендовал не один эстонский священник. Поначалу община договорилась с храмом Михаила Архангела в Малой Коломне, но им разрешили служить лишь с 8 до 9 утра — а потом покидать храм. Общине нужно было свое здание. Ценой неимоверных усилий эстонцам удалось получить участок неподалеку от Михаило-Архангельского храма. Но случился конфликт: квартал, посреди которого заложили церковь, давно оспаривали друг у друга Николо-Богоявленский собор и храм Михаила Архангела, а тут вмешался кто-то третий. Но всё кончилось благополучно. Священник Павел Кульбуш выписал из метрических книг всех эстонцев и приписал к себе в новый храм. Так в Петербурге появился первый полноценный самостоятельный национальный приход: грузинский тогда располагался в храме Трех Святителей и был приписан к Андреевскому собору, латыши так и оставались в Надвратной лаврской церкви. В последний год первой русской революции новый храм был освящен в честь святого Исидора Юрьевского, а количество прихожан постепенно достигло почти девяти тысяч человек.
ХРАМ СВОИМИ РУКАМИ
С приходом новой власти храм сначала стал просто приходским, потеряв свою национальную принадлежность, а в 1935 году и вовсе был закрыт. Но в 1920-х годах в храме разместился Петроградский богословский институт, единственное на тот момент церковное высшее учебное заведение. После закрытия в помещениях церкви долго было общежитие, затем — Комбинат живописно-оформительского искусства. Вернули храм Церкви в 1994 году. Протоиерей Феодор Любый, поставленный сюда настоятелем в 1997 году, вспоминает, что помещение верхнего храма (а их два: верхний, основной, освященный в честь святого Исидора Юрьевского, и нижний Никольский храм) было разделено на два этажа, а в целом царило полнейшее запустение.
— Пришлось искать средства, — вспоминает он. — А ведь прихожан сначала было совсем мало. Когда я служил здесь первый раз, на Литургии молились пять человек.
Служители храма и старожилы признаются, что работы по разбору конструкций и выносу мусора длились даже дольше, чем собственно реставрация. Помогали не только прихожане, но и добровольцы со стороны. Приходили студенты из Духовной семинарии. Сами священники тоже участвовали в работах, трудились почти каждый день. Диакон Николай Сульженко рассказывает:
— Мы с настоятелем, отцом Феодором, сами сделали мебель в этой комнатке, — диакон показывает нам ризницу и обводит рукой все здешние шкафы, фурнитуру, лестницу на второй этаж. — Вернее, делал-то в основном настоятель, я больше помогал. Но зато у меня теперь есть опыт в таких делах. Ничего не закупали, мастерили всё из подручных материалов, из того, что осталось в наследство от художественного комбината. Сравнительно недавно мы более или менее завершили эту работу, и появилось больше возможностей заняться своим прямым предназначением.
НЕСЛУЧАЙНЫЕ СВЯЩЕННИКИ
Настоятель храма протоиерей Феодор Любый родом из Украины. Его детство прошло в верующей семье, и хотя храм был далеко от их дома, мальчик регулярно исповедовался и причащался. Позже семья переехала в Почаев, и там, под впечатлением от монашеской жизни, Фёдор решил поступать в семинарию. Это было сопряжено с целым рядом проблем:
— Я закончил педучилище, год отработал учителем черчения и труда. Но интеллигенцию в духовные учебные заведения не принимали. Поэтому позже, отслужив в армии, я в школу уже не вернулся, а пошел работать на фабрику, — вспоминает отец Феодор. — Матери пришлось выписывать меня на полевые работы в Николаевскую область. Оттуда я направился в Львовскую область, к знакомому священнику, и уже от него поехал в Ленинград. Поступил.
После окончания семинарии и академии отец Феодор служил больше 12 лет в Николо-Богоявленском соборе, откуда в 1997 году и был переведен настоятелем в Исидоровский храм.
Сегодня в храме святого Исидора Юрьевского нет «случайных» священников. Каждый из них стал служить на приходе после того как познакомился с настоятелем, протоиереем Феодором Любым, и тот решил, что именно этот человек нужен приходу. Например, протоиерей Константин Костромин стал задумываться о поступлении в семинарию, учась в старших классах школы:
— Появлялся эпизодически в храме Смоленской иконы Божией Матери на Васильевском острове, посещал храм Димитрия Солунского в Коломягах — но там, очевидно, я интереса не вызвал. Отец Святослав Мельник (сейчас он настоятель в Кронштадтском Владимирском соборе, а тогда служил в Николо-Богоявленском) посоветовал мне обратиться сюда. И отец Феодор даже обрадовался: ему были нужны помощники, ведь он был еще совсем недавно назначен. С тех пор я этот храм не покидал — за исключением первых двух лет обучения в семинарии, когда посещал храм Духовной академии.
Учебу в семинарии отец Константин совмещал с обучением на историческом факультете СПбГУ, где позже защитил кандидатскую диссертацию. Когда рукоположился, не ограничился лишь служением в храме, а одиннадцать лет проработал учителем истории и обществознания в Музыкальном лицее Комитета по культуре. Сейчас преподает в Духовной академии и семинарии, является ее проректором по научной работе. В храме он несет послушание директора воскресной школы.
БУДЕМ ХРАМ ВОССТАНАВЛИВАТЬ
Иерей Антоний Шевяков познакомился с настоятелем через участие в реставрации храма. Будучи семинаристом, жил скромно, подрабатывал где мог, а тут подвернулась возможность потрудиться в Исидоровском храме. «Нужно собраться, сделать дело», — сказал однокурсник, тогда участвовавший в жизни прихода. Самые активные вызвались помочь, Антон был в их числе.
— Я приработался здесь. Познакомился со всеми, — вспоминает он. — Однажды отец Феодор спрашивает меня: «А чем ты вообще занимаешься?». «Учусь», — отвечаю. «Ну тогда оставайся, — предлагает он. — Будем дальше храм восстанавливать».
Антон остался. Потом его рукоположили к этому храму. Сейчас он отвечает на приходе за социальное служение:
— У нас, конечно, размах небольшой, — говорит он. — Вот, перед вашими глазами наша работа, — продолжает священник и указывает на собранные по пакетам и еще только подготовленные к сортировке вещи: штаны, ботинки, рубашки, свитера.
Одежда передается в православный медико-социальный центр «Жизнь». А уже его сотрудники раздают её нуждающимся. Много увозят для неимущих семей из глубинки Новгородской и Псковской областей.
— Мы бы рады и больше помогать, но нет возможности. Бывает, конечно, разовая помощь. Беседуем с наркоманами, которые приходят к нам и просят избавить их от зависимости, — говорит отец Антоний. — Перенаправляем их в специализированные центры. Это касается и бездомных, людей, попавших в тяжелую ситуацию. Нужен юрист, который проверит документы, определит, не мошенник ли человек, действительно ли ему нужна помощь. Но, к сожалению, о дальнейшей их судьбе мы не знаем. Доходят ли они до адреса, который мы им дали?
Диакон Николай Сульженко помогает настоятелю с самого назначения отца Феодора в этот храм. Тогда один из друзей сказал Николаю, что в Исидоровском храме нужен алтарник. И тот решил: почему бы не пойти? Опыт у него был — до этого он помогал в алтаре в храме святой Екатерины в Мурино.
ПРИХОДСКОЕ ПРОСТРАНСТВО
У храма святого Исидора Юрьевского нет прихрамовой территории, где разместились бы здание воскресной школы, трапезная, хозяйственные постройки. До революции приходу принадлежал церковный дом, примыкающий к храму, — в нем было и общежитие, и зал для бесед, и склад, и библиотека. Здесь же располагалось и училище для безработных девушек. В эпоху перестройки Церкви вернулась лишь часть этого здания — совсем небольшая, остальная осталась за жилым многоквартирным домом. Сейчас в этой пристройке и проходит вся внебогослужебная приходская жизнь.
Это по-своему удобно: чтобы попасть на занятие воскресной школы или молодежной группы, не нужно выходить на улицу — всё находится под одной крышей. Вот в актовом зале дети с учителем разучивают сценки к празднованию Рождества. Чуть дальше по коридору, в помещении с накрытыми столами, собирается молодежная группа — она образовалась не так давно, и пока что участники собраний только вырабатывают «программу». Дмитрий Гнедышев,руководитель группы, а в обычной жизни коммерческий директор фирмы, занимающейся промышленной изоляцией, рассказывает, что в перспективе молодежь хочет посвятить себя социальному служению.
Для некоторых сегодняшних прихожан эти коридоры и комнаты почти что родные. Лидия Николаевна помнит их в те времена, когда здесь располагалось общежитие. Собственно, она и сама проживала в нем с 1955 по 1963 годы:
— Очень не хотелось уезжать. Но пришлось — расселяли. Мне здесь нравилось. У нас кухня была общая, все друг друга знали, никто никого не обижал! Почему же сейчас бывает иначе?
ИЗ ТЕХНАРЕЙ В ЦЕРКОВЬ ЧЕРЕЗ РУССКУЮ ФИЛОСОФИЮ
Среди прихожан храма есть один, о котором сразу же вспоминают все священники, когда их просят рассказать о старожилах прихода. Это Александр Матвеевич Баруля: переживший блокаду, долгое время работавший в конструкторском бюро, он всю жизнь интересовался гуманитарными науками — литературой, искусствоведением, богословием, философией. Во время блокады Александр Матвеевич остался в Ленинграде. Ему повезло, он выжил, как и его мама и бабушка.
На третьем этаже храма есть две комнаты, в которых Александр Матвеевич чувствует себя особенно хорошо. Это библиотека. Большинство томов — дар самого Александра Матвеевича. Говорят, что на этих книжных полках — несколько тысяч книг.
— Вот здесь у нас история Церкви, в основном Русской, — с любовью открывает Александр Матвеевич один их книжных шкафов. — Есть, впрочем, книги и по истории Вселенской Церкви. Отец Константин собирает специальную литературу по Древней Руси. А здесь вот всё об Афоне. Полное собрание сочинений Паисия Святогорца. Знаете, у нас есть особые его почитатели…
Любовь к книгам Александру Матвеевичу привили в детстве. Знакомые, выросшие еще до революции, имели дома много книг самой разной тематики. И еще маленьким мальчиком Александр Матвеевич, придя к ним в гости, любил брать и рассматривать эти старые тома.
— Вот шкафчик про искусство. Знаете, в советское время нетрудно было достать книги про живопись, скульптуру, архитектуру. Пожалуйста, заказывай в библиотеке, читай: про эпоху Возрождения, про мадридскую школу, про готическую архитектуру. Только там не было самого важного: рассматривалась больше техническая сторона работ, а смысла произведений, часто библейского, не раскрывалось. Мне же всегда был интересен смысл. Что нам хотели сказать Леонардо и Микеланджело?
Настоящее пиршество ума и духа началось в конце восьмидесятых. Всё, что было под запретом, хлынуло на полки магазинов и библиотек. Тогда Александр Матвеевич познакомился с трудами Ивана Ильина. Так началась его любовь к русской философии:
— Это моя любимая полка. Розанов, Соловьёв, Тихомиров, Вышеславцев, Бердяев, Солоневич, Фёдоров… А вот яснополянские записки, собранные доктором Душаном Маковицким. У него всегда при себе был блокнот с карандашом — он подробно записывал всё, что видел и слышал в Ясной Поляне, в основном — слова самого Толстого. Увлекательнейшее чтение!
Сейчас Александр Матвеевич ведет в храме кружок по изучению истории России начала XX века. Каждое воскресенье после Литургии прихожане собираются в библиотеке и обсуждают вместе с Александром Матвеевичем эти трагические, но интересные страницы отечественной истории.
— Я помню такой эпизод из жизни, он кажется мне промыслительным, — вспоминает Александр Матвеевич. — К нам в школу, а учился я неподалеку, пришел корреспондент «Ленинских искр» и позвал некоторых учеников для фото на улице. Меня попросил вытянуть вперед руку, мол, ты указываешь в будущее. Снимок был опубликован в газете. Оказалось, что я указываю рукой на Исидоровский храм.
