Православный форум Доброе слово

Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим (Еф.4:29)
 
  FAQ    Поиск    Пользователи    Регистрация    Вход   

Список форумов » Творчество » Более известное


Начать новую тему Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Убийственная ложь
 Сообщение Добавлено: 19 мар 2016, 20:26 
я просто здесь живу :)

Зарегистрирован: 24 апр 2006, 11:02
Сообщения: 2882

Вероисповедание: Православный, МП
Неудавшийся дебют

«Ты бросил мир, ты стал духовным,
Чтоб умолять за свой народ,
Но знай: духовное с греховным
По жизни об руку идет»
Иеромонах Роман (Матюшин)

Когда только начался Великий пост, и солнце стало по-весеннему припекать, так что уже можно было ходить без шарфа и шапки, вдыхая пьянящий аромат пробуждающейся природы, Олег впервые понял свою ошибку. Тяжкая тоска по прошлому охватила все его существо. Он вспоминал, как пришел сюда, в эту обитель, как долгое время робел перед братией, казавшись себе таким маленьким и ушастым в обществе этих здоровенных бородатых мужиков. Хотя встретили его хорошо, куда еще лучше - игумен даже расцеловал, однако Олег так и не смог избавиться от напряженной скованности и неуверенности. Выполняя то или иное послушание, он всегда внимательно следил за собой, чтобы ненароком не вызвать чьего-либо недовольства, выговора или упрека, с буквальной точностью исполняя приказанное. А уж трудиться-то он любил: с ожесточением мыл котлы в трапезной, тер полы, рубил дрова, чистил снег, не гнушался и самой грязной работы.
Это было наслаждение - умучившись до седьмого пота, так что переставали слушаться онемевшие конечности, с аппетитом поглощать какие-нибудь пустые щи из мерзлой картошки с плохо пропеченным хлебом и ощущать себя самым счастливым человеком на свете. Упокоеваясь затем ненадолго на своем жестком тюфячке, с первыми ударами колокола спешить в церковь, поеживаясь от утреннего морозца, и там, благословившись и надев так нравившийся ему блестящий стихарь, возгласить звонким юношеским голосом, взлетавшим под купол храма, первые строки псалма. Все казалось пределом мечтаний!
И так шел день за днем, Олег стал постепенно свыкаться со своим положением. Принялся уже смелее смотреть людям в глаза и даже отвечать на дружеские толчки, получаемые от наиболее бойких из братии, уже не боясь, как раньше, что каждый встречный разгадает его заветную тайну, из-за которой, не скрой он ее при поступлении, не видать бы ему монастыря, как собственных ушей. Он же был парень упрямый, своевольный, и если взбрело ему в голову подражать древним подвижникам, послужить Господу именно в иноческом чине, то и сами силы ада не могли бы воспрепятствовать его намерению. Совесть, правда, слабо попискивала, не желая, чтобы с ней шли на компромиссы, увещевала, что малейшая примесь лжи способна осквернить и самое благородное дело, однако упоение достигнутой цели и новые впечатления отодвигали эти внушения на периферию сознания, как когда-то строгие родительские упреки.
Олег видел, что игумен им доволен, и уже шли разговоры, чтобы на Преподобного одеть Олега в подрясник, а дальше... дальше мысль неслась с неудержимой скоростью к таким высотам, от которых захватывало дух. Вот его постригают, рукополагают во иеродиакона. Затем - в иеромонаха. Будет он какой-нибудь отец Пимен... нет, лучше Пафнутий... Вот он стоит на амвоне с крестом и смиренно произносит проповедь. Народ в потрясении внимает «глаголам вечной жизни».. Люди приходят к нему за благословением и советом. А вот он перед разъяренной толпой смело исповедует Христа, принимая мученический венец. А вот он, тихий, изнемогший от поста отшельник, возносит в глуши лесной свою молитву за мир...
- Олег! Олежка! Ты раствор с огня снял? Ты что, оглох? - пожилой инок-иконописец тряс за плечо замечтавшегося послушника. Тот нехотя сдвинул с плиты котел с раствором - им потом будут левкасить доски - и вышел на крыльцо.
Был один из тех одуряюще скучных вечеров, когда, кажется, время совсем прекратило свой ход. Черные ветви деревьев стояли не шелохнувшись, словно замерев в безмолвном молитвенном порыве, в жажде побыстрей украситься щегольской зеленой листвой. Темнели проталины, да тощий серый котяра пробирался, крадучись, на промысел, чая разнообразить свой постный рацион какой-нибудь зазевавшейся живностью, а то и попросту своровать где-нибудь кусок. Однако возившийся неподалеку десятилетний монастырский воспитанник Максимка помешал его намерению: схватив упирающегося кота, принялся запихивать его в какой-то ящик.
- Чего это у тебя? - спросил Олег. Максимка поднял раскрасневшееся лицо.
- Это для кота газовая камера.
- Газовая камера... Болтаешься тут без дела, лучше бы уроками занимался.
Постепенно местная жизнь начинала приедаться. Несмотря на то, что у Олега с детства лежало сердце к обществу строго субординированному, где младшие подчиняются старшим, а старшие заботятся о младших, где все бытие основано на совместном преодолении трудностей и терпении лишений, но стоило представить, что сегодня, завтра, всегда будет одно и то же монастырское каре, внутри которого он уже изучил каждый камушек и закоулок; одна и та же траектория движения: келлия - храм - трапезная -послушания; одни и те же лица, разговоры, и сразу вся восторженность таяла, словно кадильный дым.
«Странное все-таки существо - человек, - думал Олег, - живя в миру, жалуется на шум и суету, мешающие молитвенному деланию, вожделея пристать скорее к какой-нибудь тихой пристани, чтобы там плакать о грехах, а как только посылает Господь ему нечто подобное - уже на второй день, взвыв, кидается опрометью обратно в привычное житейское море, к своим любимым погремушкам. А я... Пойти на такие жертвы, чтобы попасть сюда, - и вот... Разочарование? Ни за что! Просто утомился я. Пойти нечто соснуть? Утро вечера мудренее».
И он, подкинув носком порыжелого сапога льдышку, зашагал в корпус. Отец Герасим, иконописец, наблюдал за ним из окна мастерской.
- Вишь, как вскинулся... Видать, немирен брат. Грызет его что-то. Да и странный какой-то. Говорит - лицо в сторону от тебя воротит, краснеет все время. Сам тонкий такой, как девушка. Лет уже немало, а борода не пробивается... Ох, что же ты, отец? - спохватившийся инок ударил себя по лбу. - Что же ты, друже? Давай-ка своим грехам внимай. А ближних-то судить-рядить легко...
Вздыхая, дрожащей старческой рукой батюшка затеплил лампадку перед потемневшим от времени образом Спасителя, достал с полки тяжелый том, раскрыл на нужной странице, нацепил очки и, перекрестясь, погрузился в чтение. Болея сердцем о состоянии современных монастырей, иеромонах Герасим изо всех сил стремился, приобщившись к духовному сокровищу святоотеческого опыта, воссоздать хотя бы малую толику утраченного, наладить внутреннюю жизнь своих пасомых. Твердо управлять вверившиеся ему души в их шествии от земли на Небо, не уклоняясь ни в излишнюю строгость, ни в потакание человеческим страстям. С глубокой скорбью он смотрел на то, как обитель все больше и больше превращалась в рабочую артель, где братия были заняты хозяйством и прибылью, церковные же службы воспринимались как досадная обязанность, отрывающая от дел. Рубка капусты, заготовка дров, реализация свиных туш многих интересовали гораздо больше, чем Иисусова молитва, внимание, трезвение, откровение помыслов и приобретение сокрушенного сердца. «Огонька нет в людях, - думал отец Герасим, рвения нет Богу послужить. Везде ищут себя и своего. В миру безработица, неустройство, вот и бегут сюда, где худо-бедно, но кормят, одежду дают, есть где потрудиться, силы приложить, словом, без особого напряжения можно вести вполне порядочную жизнь».
Только немногие из братии, по-настоящему интересующиеся предметами духовными, стремящиеся к истинному иночеству, являлись для него утешением, его особенной заботой, Для них он сейчас, отнимая у себя драгоценные минуточки сна, вчитывался в слова многовековой давности. И еще долго в ту ночь отец Герасим сидел над книгой, забыв о времени, то удивленно покачивая головой, то сосредоточенно хмурясь и нервно покусывая бородку, то, пораженный чем-нибудь, поднимал голову и в задумчивости глядел в подернутое синей дымкой окно, силясь разглядеть контуры таявших во тьме предметов. И так бдел он до утренней зари, когда звук благовеста напомнил о новом трудовом дне со всеми его тревогами и заботами, добрым и беспощадным, скорбным и удачным.
И вновь мир стал предельно прост, а человек, забыв свою беспомощность перед таинственной, пугающей ночью, вновь стал господином всего и начал деловито сновать, опутывая себя насущными попечениями... Отец Герасим взглянул на часы, накинул мантию и поспешил в церковь: он был служащий иеромонах.
Вечером читали Великий канон. «Откуду начну плакатися окаяннаго жития моего деяний? - не спеша и отчетливо выговаривал игумен. - Кое положу начало, Христе, нынешнему рыданию?» Его строгие интонации и проникновенный голос заставляли с особенным усердием внимать святым словам, так что библейские образы казались не отвлеченными историческими реалиями, но чем-то родным и близким, происходящим здесь и сейчас. Ведь не Исав вовсе продал за чечевичную похлебку Исааку свое первородство, а я, грешный, прельстившись блестящими безделушками, которыми дразнили меня бесы, променял свое богосыновнее достоинство на ряд сомнительных наслаждений. И не Петр, проявив малодушие, во дворе первосвященника отрекся от Христа: Не ведаю сего человека, - а я, я при малейшем испытании начинаю кукситься и извиваться, отрицаясь Христова крестоношения... «Помилуй мя, Боже, помилуй мя», - будто из одной груди исходил вздох многосотенной толпы.
Чувствовалось всеобщее молитвенное воодушевление. Олег стоял позади игумена, соображая, как бы не пропустить момент, когда потребуются услуги пономаря, изучал узор на облачении: «Какая кропотливая работа! С ума сойти - от руки так вышивать! Красиво!» Все опустились на колени. «Душе моя, восстани, что спиши? Конец бо приближается...» И вдруг Олег подумал, что когда-нибудь умрет. Встретится с Богом: «Какой Он, Христос? Кроткий, смиренный, любящий... Как я оправдаюсь перед Ним?»
До сих пор вера и церковь привлекали Олега лишь тем, что здесь находила применение его кипучая энергия - столько восстанавливающихся храмов, нуждающихся в рабочих руках, столько увлекательных занятий: пение, чтение, колокольный звон и иконопись, и такое удивительное православное миропонимание. Он на практике понял, что оно почти наверняка обеспечивает победу в любых философских спорах, которые так часто ведут между собой неоперившиеся юнцы, покуда жизнь не обломала им романтические крылышки. В той радостной кутерьме, которую представляло собой его существование, не было места Христу, несмотря на то, что Олег часто исповедовался и причащался, запоем читал богословскую литературу и в монастыре у начальства был на хорошем счету. И так отчетливо он представил себе это сейчас, в этот великопостный вечер на минуточку попытавшись быть честным с самим собой, что заплакал, уткнувшись разгоряченным лицом в холодные плиты пола. И та убийственная ложь, на которую он пошел, чтобы достичь желаемого монашеского жития, предстала пред ним, во всем своем диавольском безобразии, вызвав твердую решимость открыться. Изнемогший, поднялся он с колен и стал внимать службе.
После ужина Олег неожиданно почувствовал себя плохо. Отпросившись с послушания, с трудом добрел до келии. Закутался потеплее: печку уже не топили, экономя дрова. Вспомнил, как в детстве, когда он заболевал, мама покупала на рынке свежие фрукты и выдавливала сок. Вспомнил - и чуть ли не физически ощутил аромат апельсиновой дольки, если, подержав ее во рту, наконец сжать зубами. «Зачем я ушел из дома?»
Скрипнула дверь. На пороге показалась грузная фигура отца Герасима.
- Ну, болящий! Жив? У, брат, что-то ты совсем плох. На-ко, вот выпей. Это аспирин.
Олег пристально-пристально посмотрел на священника.
- Батюшка... Я имею нечто сказать вам.
Деревенеющей рукой полез в изголовье и, чувствуя, как через мгновение мир померкнет в его очах и разразится страшная, непоправимая катастрофа, достал что-то и протянул пришедшему.
- Вот мой настоящий паспорт.
Отец Герасим не спеша надел очки и встал к свету.
- Ну-ка, посмотрим, что у нас там такое? Григоренко Ольга Петровна...
И переменился в лице, мгновенно все поняв. Спросил глухо:
- Зачем тебе надо было это делать?
Как объяснить другому свою боль? Другому, который, обладая и мудростью, и саном, обязательно найдет в ответ на твой бессвязный лепет тысячу веских аргументов и припрет тебя к стенке неопровержимым доказательством твоей неправоты?
- Не знаю, как вам объяснить... С таким сердечным горением я смотрел на иноков... Так манили меня к себе их простые, бесхитростные отношения между собой, их грубый быт, твердая вера, бедность, граничащая с нищетой, и вместе с тем светящиеся радостью взоры. Какими красивыми казались строгие подрясники, клобуки, мантии, развевающиеся по ветру от стремительного шага... Я так хотел попасть в их общество, слиться с ними воедино, стать одним из них... Для этого я и создан. Ничто в миру не привлекало меня, казалось пустым и бессмысленным - деньги, карьера, наука... Какое-то пошлое мещанское счастье, суета и томление духа... А здесь тишина, природа, братия... Мне тоже хотелось служить Богу, как они...
- Не Богу тебе хотелось служить. Ты прельщаешься внешностью, формой, видом, как раз тем, что имеет значение наименьшее. Я давно наблюдаю за тобой, с упрямством и самонадеянностью ты ищешь монашества, смысла которого не понимаешь. Мир приелся тебе, там все дозволено, все испробовано, он наскучил своей пестротой и безумными наслаждениями. И все житейские заботы ты наверняка считаешь презренными, для твоей возвышенной утонченной натуры не подходящими. Для нее лишь религия - достойное дело... Ведь именно так ты мыслишь? Я прав? Скажи, почему же не женский монастырь?
- А, - Олег пренебрежительно махнул рукой, - чего там может быть хорошего? Бабий базар. Там все как-то слабо, как-то беспомощно, жалко. А здесь... Сила, власть, мощь. Я не хочу сказать плохого, но понимаю: не мое это. Какая-то ошибка, что я родился именно с этим телом... Кто-то насмеялся надо мной...
- Действительно, насмеялся... Лукавый. Совесть замучила тебя, вынудив признаться. Правильно. Считай, это было первое движение к тому, чтобы начать духовную жизнь. Нелегко было? Так вот знай, что каждый шаг на этом пути сопряжен с нечеловеческими усилиями по преодолению себя. Есть боль, есть понуждение - значит, идешь в верном направлении. В этом-то и монашество... А не то, что мантия по ветру развевается... Монах - это воин, противник дьяволу, а ты, наоборот, пляшешь под его дудку, желая ходить вслед своих похотей. А в Евангелии что сказано? Отвергнись себя... Своего «хочется» или «не хочется»... Тебе нужен мой совет, что делать дальше?
Олег, понуро уставившись в пол и сжав руки, молчал, сидя на кровати.
- Возвращайся домой. Живи так, как Господь сотворил. Предоставь Ему решать, что для тебя лучше. Трудись, ходи в церковь, молись и помни: данный крест бросать мы не вправе, с него нас могут только снять. Да и без него будет еще тяжелее...
- Батюшка, благословите остаться здесь...
- Нет, здесь существование твое бесплодно, лишь на соблазн другим.
Олег, закрыв лицо, замер.
- Я не могу без монастыря... Я буду очень тосковать, я здесь так привык...
Отец Герасим порывисто прижал его голову к своей груди.
- Полно-те, дружок... Погрешил и будет. Иди с Богом в мир. Все будет хорошо у тебя... А игумену я объясню.
На рассвете, когда вся тварь только-только начинает просыпаться, маленькая фигурка в дырявом ватнике, широко размахивая руками, то, меся сапогами снежную грязь, карабкалась на пригорки, то, рискуя свернуть себе шею, по-ребячьи съезжала с них, падала и вставала, не заботясь, видимо, о чистоте своего наряда. Перейдя вброд маленькую речушку, миновав рощицу и невзрачный пустынный хуторок, где доживали свой век несколько старушек и вечно пьяный бывший шофер Бориска, в периоды похмельного синдрома грозящий монастырю кулаком и обещавший свести с кем-то какие-то счеты, фигурка остановилась, бросив прощальный взгляд на виднеющуюся вдали обитель, размашисто перекрестилась и пошла вперед к новой жизни - уже не оглядываясь... Как-то она сложится?

Скворцова А.

_________________
Мело весь месяц в феврале,
И то и дело
Свеча горела на столе,
Свеча горела.


 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Сортировать по:  
 
Начать новую тему Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 

Информация о пользователях форума

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 6

 
 

 
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения

Найти:
Перейти: